Дима Логинов — о трендах и перспективах предметного дизайна в России
«Сегодня, правда, очень сложно придумывать что-то новое»
Дима Логинов Предметный дизайнер
Vitra, AXO Light, Preciosa, Cartier – и это только часть громких имен в портфолио Димы Логинова, пожалуй, самого известного на сегодняшний день предметного дизайнера из России со множеством международных наград. К своему успеху, который в том числе вдохновил сотни дизайнеров из России заниматься созданием мебели и света, Дима относится отстраненно: «Талант - данность природы, моя личная заслуга в успехе лишь в том, что я сумел его в себе заметить, развить и грамотно воспользоваться». И добавляет: повезло.
И за этим «повезло» скрывается и поддержка, и предостережения молодым дизайнерам, и суть того, как обстоят пока дела с предметным дизайном сегодня в России. Сфера молодая, только находящаяся на стадии становления. Очень лакомая для молодых дизайнеров, но не слишком щедрая до славы и денег. А Дима не жадный дать совет, провести мастер-классы для всех, кто хочет повторить его успех. Во время мастер-класса в рамках первого в Самаре мероприятия Joker Design мы встретились и обсудили, как обстоят дела с предметным дизайном в России и мире.
Как вы считаете, почему именно в вашей биографии появилось сотрудничество с такими крупными брендами? Даже в мечтах люди, как правило, определяют для себя горизонт целей, а у вас его как будто бы вообще нет.
Правильно, потому что я не мечтал. Я вообще не задумывался над тем, с кем бы мне хотелось сотрудничать. Отчасти потому, что все случилось стремительно и в самом начале моей карьеры. В 2011 году ко мне обратилась турецкая компания VitrА – гиганты индустрии сантехники и керамогранита – с предложением создать для них коллекцию керамической плитки. Это компания с супервысокими стандартами и менеджмента, и производства, скрупулезным стилем ведения проекта с отправной точки до поступления в магазины. А у меня за плечами на тот момент победы в международных конкурсах, сотрудничество с Studio Italia Design, привлекшее внимание западной прессы. На этом все! Еще ничего не производилось, а только публиковалось в журналах. И я сразу влился в крутые стандарты большого бренда. Потом, когда я стал работать с разными компаниями, и с большими, и с маленькими, и очень маленькими, я никак не мог привыкнуть к тому, что одни не могут придерживаться тайминга, другие ничего не понимают в пиаре, потому что в VitrА могли все. Я в молодом возрасте так многому научился за тот период, что тогда появилась уверенность: нет таких планок, за которые я не мог бы выпрыгнуть.
Про горизонты вы не думаете, а про коммерческий успех?
Про него мне думать бессмысленно, потому что я в этом ничего не понимаю. То есть я не могу спрогнозировать коммерческий успех того или иного проекта. Не раз отмечал, что дизайн, который, по моему мнению, должен выстрелить – не выстреливает вовсе, а то, что считал проходным, довольно обычным, уже много лет продолжает приносить мне деньги. Я не маркетолог и не знаю так хорошо рынок и спрос. Зато разбираюсь в дизайне: могу придумать красивую вещь, но не продать ее, поэтому у меня нет бренда, который бы занимался производством и реализацией продукта.
А вам бы хотелось?
Нет, потому что мне пока неинтересно углубляться в производственные стратегии, логистику и т.д. Мне хочется тратить силы только на дизайн.
В западной прессе вас называют One of a Kind, при этом вы часто говорите про штампы в мире дизайна, про нивелирование понятия «лимитированность», потому что в нашем мире эксклюзив тотчас же становится масс-маркетом и вообще все друг у друга что-то копируют. Как вам существовать в этом мире?
Сегодня, правда, очень сложно придумывать что-то новое. Можно позавидовать дизайнерам 60-70-х годов, которые работали буквально в чистом поле. Они, конечно, были безусловно талантливыми мастерами, но твори они в наше время при столь сумасшедшей конкуренции, что правит дизайнерским миром сейчас, я не уверен, что все из них достигли бы звездного статуса, который они получили в свое время.
Помню, лет 7 назад я прочитал в The Guardian статью, в которой были собраны небольшие интервью с предметными дизайнерами, участвующими в Saloni del Mobile. Принято считать, что если твои коллекции показываются на крупнейшей мировой выставке, то выше прыгать некуда – ты признанный и востребованный талант. Из рассказов ребят оказалось, что большинство из них в год на процентах от продаж работ зарабатывает не больше пятисот евро и им приходится заниматься чем-то еще, чтобы обеспечить комфортный уровень жизни. Рынок перенасыщен брендами, новинками, которые тысячами выпускаются ежегодно. Пятьдесят лет назад ты мог создать крутой дизайн и спокойно жить на проценты от продаж. И, честно, я не знаю, почему и каким образом мне повезло настолько, что мои предметы кормят меня и много лет держатся на рынке, продолжают производиться и покупаться. Это скорее всего заслуга не моя, а производителей, которые сумели грамотно преподнести продукт покупателю.
Ок, дизайнеры хотят зарабатывать и поэтому в большинстве своем не рискуют, делают то, что может иметь или уже имеет коммерческий успех, но почему покупатели не позволяют себе свободу выбрать что-то не «как у соседа»?
Дело даже не столько в дизайнерах или покупателях, сколько в производителях – посредниках между талантом дизайнера и рынком. А они точно так же, как и все остальные люди, хотят зарабатывать и фактически боятся внедрять в качестве эксперимента что-то кардинально иное. Очень мало в мире компаний, которые каждый год поражают новым дизайном. Это грустно, потому что смелость в креативном кластере необходима. Даже если эти предметы не принесут суперприбыли, они сыграют положительно на статусе компании.
Это другой уровень. Я благодарен судьбе за то, что могу позволить себе хулиганить в дизайне. И даже иногда производители берут на себя решение воплотить то, что я напридумывал.
Что вам помогло избежать пути копирования?
Бдительность. Даже не беря в расчет случаи осознанного копирования работы коллег, шанс повторить чужую идею есть всегда. Потому что насмотренность, с одной стороны, очень важна для понимания, нет ли совпадений с уже существующими работами. С другой, она же мешает. Когда пропускаешь через себя тонну информации, перестаешь быть уверенным, что пришедшая к тебе идея – твоя собственная, а не подсмотренная. Я не считаю себя экспертом рынка предметного дизайна и не знаю всего, что происходит. Но у меня есть один хороший друг, который осведомлен обо всем, что выпущено, показано публике, представлено в виде эскизов. Я обращаюсь к нему с просьбой проверить на плагиат, когда не уверен в оригинальности своей работы. Он еще ни разу не замечал с моей стороны копирования чужого дизайна, но я предпочитаю перестраховываться.
Создавать свой собственный бренд у вас пока нет желания, а как насчет музея, где бы вы могли показать все то, что вы «напридумывали», но издано не было?
Очень хорошие друзья в этом году предложили организовать что-то вроде ретроспективной выставки моих работ. И меня это так ужаснуло! Я не уверен, что мне вообще это нужно. Не исключаю, что когда-нибудь вернусь к этой идее. Пока не греет мою душу мысль о собственной выставке, не восторгаюсь: «О, деточки мои висят» – когда вижу свои работы в витринах магазинов. Ну висят и висят – здорово.
Все же: почему при бешеной конкуренции, туманных перспективах в плане заработка и реализации продукта в жизнь предметный дизайн в России – это новая мода? Почему именно сейчас?
Это хороший вопрос. И для меня загадка, почему так много людей идут в предметный дизайн и учатся этому. Отчасти, может быть, я сам виноват – нередко слышу от молодых дизайнеров, что мой пример их вдохновляет. Да и люди с опытом говорят: «Хочу как ты, придумать одну вещь, а потом получать за нее 10 лет деньги». И я от всей души желаю, чтобы у всех все получилось. А на своих мастер-классах предупреждаю, что процент успеха может быть невелик. Это очень сложный путь, на котором мне просто повезло попасть в небольшое число счастливчиков.
А как вы оцениваете перспективы предметного дизайна в России?
Я вижу довольно неплохое развитие, особенно если оглянуться на российский рынок пятилетней давности. Вижу, как растет профессионализм производителей. В моем портфолио с каждым годом появляется все больше совместных с российскими брендами проектов. Хотя в большинстве случаев соглашаюсь на них не ради прибыли: чтобы иметь хороший процент от продаж российского производителя, предметному дизайнеру нужно заключить больше сотни контрактов. Я соглашаюсь ради интереса, возможности научиться чему-то новому. Круто, что у нас есть дизайнеры, есть идеи. Это немало. Потому что, к примеру, в Китае, который может купить любого звездного дизайнера, оплатить обучение в европейских вузах талантливым студентам, организовать безграничное производство, вложиться в рекламу – нет ни одного по-настоящему мощного, интересного с точки зрения креативности идей и исполнения бренда. Вместо того, чтобы критиковать российский предметный дизайн и производителей мебели и аксессуаров для интерьера, я преклоняюсь перед производителями и художниками, которые стремятся внутри своей страны своими силами создавать продукт с нуля.
Что думаете о своей популярности?
Я всегда стараюсь себя заземлять, как только замечаю возрастающее эго. Талант – это данность от природы, моя личная заслуга в успехе лишь в том, что я сумел его в себе заметить, развить и грамотно воспользоваться. Круто, что моя карьера позволяет мне не думать каждодневно о заработке, позволить себе не подходить к компьютеру столько, сколько мне требуется для восстановления, или пока в голову не придет новая идея или я не подпишу новый контракт. И да, я могу выбирать, с кем работать. Это огромная привилегия, за которую я очень благодарен.
Когда пропускаешь через себя тонну информации, перестаешь быть уверенным, что пришедшая к тебе идея – твоя собственная, а не подсмотренная.
