Всемирная выставка 1925 и советский конструктивизм
Сергей Баландин
Художник, арт-критик, куратор галереи «Виктория»
Что такое Всемирная выставка?
В 19 веке в Европе произошел технологический бум, когда вовсю осваивались возможности электричества и паровых двигателей, увеличивалась добыча и сфера применение полезных ископаемых. Благодаря развитию транспорта в разы расширились торговые связи. Чтобы стимулировать научный и торговый обмен? в 1851 году в Лондоне впервые прошла «Великая выставка промышленных работ всех народов».
С 1855 года с легкой руки Наполеона III столицей Всемирных выставок регулярно становился Париж. Выставки проводились и в других городах, но именно в Париже они имели невиданный размах и являлись манифестами своей эпохи. Там показывали черепа убийц, классифицировали вина, устраивали «человеческие зоопарки» с африканскими племенами, закатывали концерты на 600 оркестрантов и многое другое, и только туда съезжались монархи всех признанных империй. Следы Всемирных выставок можно встретить до сих пор. Именно для них были построены Эйфелева башня (1889), Гран Пале (1900), Токийский дворец (1937) и всем нам знакомый павильон «Рабочий и колхозница» (1937), который после выставки разобрали и воссоздали в Москве на ВДНХ. Для выставки 1937-го Пабло Пикассо написал свое гигантское полотно, важнейшую картину 20 века – «Гернику».
Константин Мельников, павильон «Махорка»
Чем интересна Выставка 1925 года?
В 1925 году в Париже прошла Международная выставка декоративного искусства и художественной промышленности, а по сути выставка дизайна, которую пытались организовать еще до Первой мировой войны. После долгих лет войны и восстановления Франция вновь показала себя как законодательница мод, устроив выставку, на которой утопила всех в роскоши: здесь была построена детская деревня, устроен «Балет балетов» с тремястами балеринами, скульпторы Жан и Жоель Мартель расставили повсюду бетонные кубистические деревья, а компания «Ситроен» повесила на Эйфелеву башню двести тысяч лампочек и показывала на ней свою рекламу.
Но что более важно, с выставки 1925 года по всему миру разошлось слово «ар-деко», производное от arts décoratifs (декоративное искусство), которым стало принято называть направление в архитектуре и дизайне 1910-1930-х годов, совмещающее строгие тяжеловесные геометрические формы с обилием изящных орнаментов и скульптурных элементов из дорогостоящих материалов. Исследователи считают, что именно для пропаганды ар-деко Выставка и была затеяна. И казалось, больше двадцати стран, включая Японию и Китай, а также крупные универмаги, вроде Galeries Lafayette и Printemps, решили посоревноваться в роскоши, построив на эспланаде Инвалидов всего на полгода роскошные особняки, украшенные цветами и статуями.
рабочий клуб Родченко
В Положении о Выставках декоративного искусства, составленном еще в 1902 году на выставке в Турине, сказано, что к участию в них принимаются только те работы, в которых выражено стремление к эстетическому обновлению формы, а «подражания старым стилям, лишенные художественного вдохновения, не допускаются». Поэтому неудивительно, что на главной презентации современного дизайна не обошлось без борьбы двух течений. Прогуливаясь среди павильонов, больше напоминающих античные храмы, зрители были шокированы павильонами СССР и журнала «Новый дух». Первый был радикальным произведением советского конструктивизма из стекла и дерева, окрашенного в красный цвет. Его автором был Константин Мельников, будущая легенда советской архитектуры. А второй – словно сложен из белых плоскостей, совершенно лишенных украшений, созданный пионером «интернационального стиля» Ле Корбюзье. Он так раздражал дирекцию Выставки, что она пыталась закрыть его забором. Собственно, журнал «Новый дух» был учрежден самим Корбюзье и его другом-художником Озанфаном для пропаганды пуризма («чистоты») в искусстве. Их архитектурные идеи заключались в том, что здания можно строить недорого и просто, но функционально и эффектно, что пользоваться нужно технологиями массового производства, ограничиваясь лишь необходимым, а мода на роскошь скоро пройдет. Конкуренты Корбюзье в ответ обвиняли его в том, что он хочет отнять у человечества цветы и духи.
В павильоне «Новый дух» Корбюзье представил «План Вуазен» (по имени автопромышленника, поддержавшего проект) – проект перестройки Парижа, в котором на берегу Сены образуется микрорайон с восемнадцатью 60-этажными небоскребами. «План» сразу возненавидели, но спустя десятилетия взяли на вооружение как первый проект типового жилья, столь популярного в послевоенные годы.
«Новый дух» Корбюзье
Как на этой выставке оказался СССР?
Сразу после Октябрьской революции СССР оказался в «дипломатической изоляции». Ведущие страны мира не стали признавать новое правительство, предпочитали общаться с прежними послами, новых не принимали и виз им не выдавали. Годы понадобились, чтобы торговые и прочие необходимости вынудили европейские и другие страны установить отношения с большевиками. Поэтому правительство молодого государства стремилось использовать каждую возможность, чтобы рассказать о себе широкой аудитории и доказать жизнеспособность самой социалистической системы. Так, после признания в Италии в феврале 1924-го Советский Союз в том же году принял участие в Венецианской биеннале, где показали живопись Кузьмы Петрова-Водкина, Бориса Кустодиева, Казимира Малевича, Любови Поповой и других.
Дом-мастерская Константина Мельникова
Франция признала Советский Союз лишь в октябре 1924 года. И меньше чем через месяц пришло срочное приглашение к участию во Всемирной выставке декоративного искусства. Сомнений было много, ведь соседствовать на Всемирной выставке придется с богатыми европейскими странами. Тогдашний посол СССР во Франции Леонид Красин писал в Москву: «Во что бы то ни стало надо избежать упрека в том, что мы хотим щегольнуть артистическими достижениями предыдущей эпохи. Мы должны выставить пусть бедное или недостаточное, но непременно свое, советское».
Конкурс на строительство советского павильона выиграл Константин Мельников со своим «кричащим» конструктивистским проектом. Главными его достоинствами были дешевизна, простота и легкость в возведении, так как он собирался как бы из приготовленных запчастей, как конструктор.
Позже организаторы, обращаясь к европейскому зрителю, писали в каталоге: «В нашем отделе не будет роскошной мебели и дорогих тканей. Посетители не найдут здесь мехов или бриллиантов. Но тот, кто сегодня чувствует подъем творческих классов, сможет оценить изысканную простоту и строгий стиль рабочего клуба и сельской избы-читальни. Здесь все новое, все отражает зарождающуюся цивилизацию рабочих и крестьян, которые ведут ныне Россию к царству труда и свободы».
Павильон «Рабочий и колхозница»
Чем запомнился павильон СССР?
Конкурс на строительство советского павильона выиграл Константин Мельников со своим «кричащим» конструктивистским проектом. Главными его достоинствами были дешевизна, простота и легкость в возведении, так как он собирался как бы из приготовленных запчастей, как конструктор. А о другом достоинстве писала местная пресса: «Павильон СССР шокирует нас своими аллюзиями (французам деревянная постройка красного цвета напоминала эшафот с гильотиной) и своей странностью, в основе которой желание удивить, при этом в нем нет ни мощной архитектоничности, ни внешнего шарма, но он обладает одним качеством, необходимым экспозиционному сооружению: это несомненно публичный павильон. Он притягивает издалека. А те, кто проходит рядом, не могут проигнорировать то, что представлено у него внутри. Он выигрывает рядом с «Бастилиями» (соседние павильоны Италии и Великобритании) – даже трудно представить, как их штурмовать».
Политики задумались над социальным обеспечением населения, и вместо особняков, как в первой половине 20 века, ключевыми заказами для архитекторов стали общественные здания. Тут и пригодился непонятый когда-то опыт советского конструктивизма.
Действительно, главным достижением советского павильона была его демократичность и открытость.
Двухэтажная постройка из стекла, позволяющая с улицы заглядывать внутрь, которую по диагонали рассекала, деля на две части, широкая лестница, зовущая зрителя на второй уровень. Над всем этим высился флагшток с советским флагом. Необычайные формы, прозрачность конструкции и обилие красного не оставляли никого равнодушным.
Сам Мельников позже так описывал принцип павильона: «Мы создавали архитектуру «антидворцовую». Поэтому мы отказались от замкнутых пространств, напоминавших нам анфилады, от массива стен, который замыкает в себе узкий мир дворцовой жизни, стремились связать интерьер с экстерьером, усматривая в этом демократизм». Советские газеты вторили: «Легкий по своей конструкции, павильон этот отражает идею СССР как рабоче-крестьянского государства».
В павильоне демонстрировались произведения национальных республик и книжная выставка. Но этим советская страна не ограничилась. Большая часть экспозиции расположилась в Гран Пале. На Выставке тогда показали величественный макет Башни III Интернационала Владимира Татлина, рабочий макет мавзолея Ленина того же Мельникова, Рабочий клуб, спроектированный Александром Родченко, макеты новаторских театральных декораций и костюмов театров Мейерхольда, Таирова и других, плакаты, одежду и, конечно, народные промыслы, которые получали выставочные медали наравне с авангардистами.
Что было потом?
Хотя конструктивизм и новый стиль Корбюзье показались тогда многим дикостью, стало понятно, что в мире появилась новые архитектурная школа. Повсюду стали появляться дома из стекла и простых материалов, где акцент ставился не на отделку и украшения, а на работу с внутренним и внешним пространством здания. Вторая мировая война надолго вывела роскошь из моды. Политики задумались над социальным обеспечением населения, и вместо особняков, как в первой половине 20 века, ключевыми заказами для архитекторов стали общественные здания. Тут и пригодился непонятый когда-то опыт советского конструктивизма. Из него вышли кинетическое искусство и минимализм, оп-арт и лэнд-арт в искусстве, а также брутализм и деконструктивизм в архитектуре.
Павильон «Коллекционер»
Но вот в самом Советском Союзе все вышло ровно наоборот. Советские чиновники, вероятно, вдохновившись европейскими дворцами, перестали поддерживать конструктивистов. Слишком бедно, слишком функционально и замашисто все это выглядело в стране, поставившей перед собой цель выглядеть «богато». И спустя десятилетие на знаковой, последней, Парижской Всемирной выставке 1937 года Советский Союз строит грандиозный павильон «Рабочий и колхозница», в котором без труда можно узнать черты ар-деко. Помпезные массивные формы, обитые узбекским мрамором, с непропорциональным маленьким входом, словно та самая «Бастилия», которую нужно «штурмовать». А внутри – карта СССР из драгоценных и полудрагоценных камней, где Москва была обозначена рубиновой звездой, внутри которой бриллиантами были выложены серп и молот.
Последние постройки Константина Мельникова в Москве датируются началом 1930-х годов. Среди них проекты рабочих клубов, гаражей, Домов культуры, рынков. Выдающимся памятником стал дом, который он построил для себя. Всю оставшуюся жизнь, до своей смерти в 1974 году, он занимается преподаванием в качестве почетного, но неблагонадежного классика советского искусства.
