Тема сохранения исторической среды Самары звучит сейчас как никогда актуально.
Все больше людей из года в год пытаются приобрести квартиру в центре. Их привлекает не только близость инфраструктуры, но и возможность прикоснуться к городу с многолетней историей. GL встретился с практикующим архитектором и сооснователем архитектурной мастерской «link.bureau» Ренатой Насыбуллиной и узнал, на какой город мира похожа Самара, в чем ее уникальность и какие шаги нужно предпринять для повышения качества жизни и сохранения исторического центра.
Рената Насыбуллина
архитектор, сооснователь link.bureau, руководитель молодежного отделения Союза архитекторов Самары, кандидат архитектуры, доцент кафедры «Архитектура» CамГТУ
С каким городом мира вы бы сравнили Самару?
Очень интересный вопрос, на который нельзя ответить однозначно. Важно понимать, по каким критериям мы сравниваем города, и от этого будет зависеть ответ. Это могут быть города-миллионники, тогда будем искать схожесть с Екатеринбургом, например. Это могут быть города на Волге, тогда корреляция будет с Нижним Новгородом. Если мы берем в качестве критерия оценки похожесть планировочной структуры города, то тут спокойно можно привести в пример Нью-Йорк, Барселону или Амстердам. Это все города с квартальной застройкой. И при этом, какой критерий не возьми, Самара находится в довольно выигрышном положении. Город стоит на большой реке, имеет идеальное по пропорциям соотношение публичного пространства улицы и частного пространства внутри квартала.
В целом наш город имеет все предпосылки к развитию максимально комфортной для жизни городской среды. Самара очень выгодно располагается вдоль Волги. У нас максимальный уровень взаимодействия жителей с водой, чем не могут похвастаться другие города.
Как бы вы сейчас описали состояние городской среды?
Для того, чтобы понять, как изменилась Самара за последние несколько лет, можно просто посмотреть на Яндекс-панорамах состояние среды в разные годы. Если мы сравним снимки разных лет, то убедимся, что каждый год она хоть немного, но становится лучше, комфортнее. Если говорить о проблемах, то я вижу один самый большой минус – большое количество точечных решений, начиная с точечной застройки и заканчивая благоустройством отдельных скверов и площадей, и отсутствие комплексной стратегии развития.
Это главная из обсуждаемых сегодня проблем исторического центра?
Если говорить об исторической застройке, то нужно понимать: законсервировать «старый город» мы не можем. Жизнь гораздо сложнее. Новые постройки должны появляться. Главное определить, какими они будут. Нужно сохранять квартальную структуру, бережно относиться к исторической среде и образу жизни, который в ней сложился. Этим и уникальна самарская городская среда – очень много маленьких деталей, которые можно бесконечно рассматривать, гуляя по улицам, и пользоваться инфраструктурой города-миллионника, живя в доме XIX века со всеми преимуществами камерного пространства самарского двора. Пока взамен мы получаем разрушенный квартал, оттуда уходит повседневная жизнь и люди.
Каких проектов реально не хватает Самаре сейчас?
Думаю, тут вопрос не в конкретных проектах, а именно в отсутствии стратегии долгосрочного развития. В Самаре очень много хороших городских пространств, которые просто никак друг с другом не связаны. Каждый в отдельности – хорош, а вместе их ничего не связывает. Стратегия комплексного развития нужна, и она дает свои результаты. Отличный пример качественной стратегии – город Зеленоградск в Калининградской области. Администрация и архитекторы разработали совместный проект и шаг за шагом реализуют его, видя конечную цель.
Люди в Самаре готовы к хорошим проектам и готовы за них платить, наш город в целом имеет весь необходимый фундамент и предпосылки для развития общественных пространств, возведения жилья высокого класса и создания инфраструктуры. Отсутствие такой стратегии приводит к точечной застройке, которая не способна сформировать комфортную среду даже в пределах отдельно взятого дома.
Расскажите о проекте «Башня терпения», как он родился?
Идея возникла в тот момент, когда нам предложили принять участие в фестивале «Зодчество» и пофантазировать на тему собирательного образа города. Тогда мы начали думать, как бы он мог выглядеть. Отправной точкой нашей концепции стала идея сохранения исторической среды. Башня – своеобразная метафора материала, из которого строятся стеклянные многоэтажки, поглощающие старый город. Мы обратились к команде «Том Сойер Феста». Ребята предоставили нам часть наличников, кирпичей и просто вещей из снесенных исторических зданий. Это кусочки жизни людей, которые некогда жили в этих домах, отражение их быта.
«Башня» − это собирательный образ современной самарской архитектуры. Так мы хотели привлечь внимание к проблеме уничтожения культурного наследия в городе.
Нужно сохранять квартальную структуру, бережно относиться к исторической среде и образу жизни, который в ней сложился. Этим и уникальна Самарская городская среда – очень много маленьких деталей, которые можно бесконечно рассматривать, гуляя по улицам.
Какую реакцию вы получили на свой проект?
Едва объявив о начале работы над проектом, мы получили большую поддержку от жителей города. В первые же сутки нам удалось набрать краутфандингом больше 80 тысяч рублей на реализацию проекта. Думаю, это самый главный показатель заинтересованности общества в таких инициативах и желания заявить об этой проблеме, как-то поучаствовать в ее решении.
После окончания фестиваля наша башня почти полгода еще выставлялась в музее Алабина, пользуясь зрительским интересом.
Вы работаете со студентами. В чем искать мотивацию, смысл продолжать обучение молодым архитекторам, когда ты растешь, учишься, начинаешь работать на фоне непрекращающихся разговоров о застройке центра, покосившихся домов, неухоженных памятников архитектуры?
Мне кажется, в этом и есть мотивация. Мы учим ребят поиску инструментов для работы с тем, что у нас есть «на руках». Стараемся быть для них примером того, что изменить что-то к лучшему – в силах каждого из нас. Преподавая, я могу транслировать важные для меня ценности, видение того, каким, к примеру, должен быть исторический центр. С другой стороны, наш город – это своего рода «белый лист». Куда ни посмотри – со всем можно работать. Это не европейские города, где уже все благоустроено. У нас же огромный простор для творчества и работы.
На каком этапе сейчас находится наш город в вопросах сохранения исторической и городской среды?
К сожалению, большими успехами похвастаться тоже нельзя. Все российские города примерно на одном уровне и движутся с одинаковой скоростью. Но я бы отметила, например, Нижний Новгород. Это город, в котором есть хорошие примеры, отчасти потому, что у них работает Институт развития городской среды, там много активистов, у них есть интересные практики по работе с застройщиками.
Какой толчок в общем развитии города могут дать сохранение и развитие исторического центра?
Безусловно, для привлечения инвесторов нужны работающие инструменты. Но если говорить о количестве инвесторов и собственно вложений, то я не уверена, что речь должна идти обязательно о крупных игроках. Это могут быть какие-то частные предприниматели, небольшие домовладельцы и просто неравнодушные жители, которые готовы вкладывать свои силы и средства в развитие как одного конкретного дома, так и дворовладения. И сейчас, я думаю, уже можно найти с десяток таких маленьких историй, когда люди намеренно брались за восстановление исторических зданий, чтобы находиться в этой исторической среде и быть в центре социальной инфраструктуры.
Что из мира архитектуры Вас удивляло и вдохновляло в последнее время? С чем посоветуете ознакомиться нашим читателям?
Я бы хотела посоветовать читателям книгу издательства Tatlin «Самарский двор». Это замечательная книга, где с большим вкусом и максимально понятно рассказано, почему старый город красив и его надо сохранять.
Еще я бы отметила работу лауреатов Притцкеровской архитектурной премии в 2021 году Анну Лакатон и Жана-Филиппа Вассаля. Они продвигают подход деликатной реконструкции и невмешательства, лишь чуть модернизируя объекты, если они уже «работают».
Мне кажется, именно этому нам и нужно поучиться. Потому что нам может казаться, что проще и лучше снести старое и построить новое, но зачастую именно деликатная реконструкция может быть намного выгоднее в экономическом и культурном планах и поможет сохранить своеобразие города.
Как Вы относитесь к истории с элеватором и почему вокруг него сложилась такая непростая ситуация?
В первую очередь я бы отметила тот факт, что если с модерном все понятно: его эстетическая красота и культурная ценность приняты и не подвергаются сомнению, то с конструктивизмом и брутализмом советской архитектуры все куда сложнее. Не все видят в элеваторе культурную ценность. Думаю, поэтому элеватору не уделяется должного внимания общественности.
Хороший пример – сохранение Белой башни в Екатеринбурге. Там активисты провели громадную просветительскую работу, и многим стало понятно, насколько это важный объект в мировом масштабе.
Какие шаги нужно предпринять, чтобы спасти элеватор и заинтересовать инвесторов?
Как это часто бывает, некоторые здания, запроектированные раньше, уже утратили свою прямую функцию, и сейчас очень трудно наделить их какой-то новой сутью. Я вижу выход в том, чтобы провести общественные дискуссии, провести открытый архитектурный конкурс по реконструкции и дальнейшему развитию элеватора.
