Аудиосериал с саундтреком АИГЕЛ — именно в таком формате вышел новый роман Евгении Некрасовой «Кожа» на сервисе Букмейт. Раз в неделю — новый эпизод, одновременно текстом и аудио. АИГЕЛ написали музыку и одноименный сингл, в котором повторяются и переосмысливаются книжные образы. В Самаре Евгения представила свой роман на фестивале «Время читать: волжский текст», организованном Самарской областной библиотекой и Школой литературных практик, при поддержке Минкульта самарской области и Legal.report. GL встретился с писательницей, чтобы поговорить об актуальных темах и объективности, о литературе и современности и их взаимном влиянии.
В прозе Евгении Некрасовой находят отголоски таких непохожих друг на друга авторов, что это только убеждает в ее оригинальности.
Известность ей принес первый роман «Калечина-Малечина». По сюжету девочке Кате, которой тяжело живется и в школе, и дома, помогает кикимора. Здесь уже есть все фирменные черты прозы Евгении: поэтичный язык с выверенным ритмом, неожиданный взгляд на самые привычные бытовые сюжеты и ужасный мир, где спасение приходит как по волшебству. Другая магия творится в ее новом романе-аудиосериале «Кожа», героинями которой стали русская крепостная Домна и темнокожая рабыня с американской плантации Хоуп.
Евгения — одна из основательниц и кураторов образовательного проекта «Школа литературных практик». Здесь изучают литературный процесс комплексно и не заставляют выбирать между прозой и поэзией. Преподаватели, известные авторы, выпускают сборники-антологии вместе со студентами. У каждого такого сборника есть тема, и каждый обязательно издается совместно с партнерами. Уже вышли: «Страсти по Конституции» совместно с Букмейтом, «Возвращение домой» с «Искусством кино», «Встречи с властью».
Об аудиокнигах и праве на выбор
Я сама не слушаю аудиокниги /из «Кожи» я, конечно же, послушала фрагмент/ — мне становится скучно. Не то чтобы я выступаю против них, но я очень люблю читать, видеть текст глазами. Однако очень многие люди, в том числе среди моих друзей, приятелей, знакомых, любят аудиоформат. И про «Кожу» я слышала довольно много мнений, что в каком-то смысле ее даже проще и лучше слушать, чем читать.
Поэтому мне нравится, что каждый текстовый эпизод выходил одновременно с новой аудиосерией, что был выбор. Мы живем в XXI веке, и мне кажется, что литература должна бытовать в разных форматах. Если честно, будущий аудиоформат вообще никаким образом не влиял на процесс написания. Я относилась к этому тексту как к роману и писала его как роман. И сейчас с издательством Popcorn Books мы занимаемся подготовкой текста для книжной публикации.
Об АИГЕЛ и проекте мечты
«Кожа» получилась большим серьезным проектом мечты. Я давно понимала, что хочу написать про рабство и про крепостное право, и лет пять готовила себя к тому, чтобы начать работать над текстом на эти темы. Когда ко мне обратился Bookmate с идеей сделать аудиосериал, концепция «Кожи» была одной из трех микрозаявок, которые я предложила — и выбрали именно ее, самую сложную.
Про участие АИГЕЛ и говорить нечего — мне важно, что они согласились и у «Кожи» появился их саундтрек. В процессе работы меня просто спросили, кто мне нравится из современных музыкантов, я перечислила три названия и особенно подчеркнула АИГЕЛ. Когда меньше чем через месяц мне прислали песню, в тексте которой Айгель Гайсина фактически цитирует перифразами «Кожу», это было похоже на чудо. Начитала текст моя любимая театральная актриса из Мастерской Брусникина Настя Великородная. Я видела ее в театре, и мне показалось, что эта история для нее. Была большая радость, что она согласилась.
О женском и мужском взгляде
Как известно, наша страна сама себя колонизировала, и именно это, пожалуй, для меня больше всего важно как для авторки. Меня интересует постколониальность и деколониальность и с точки зрения невероятной многонациональности нашей страны, и с точки зрения того, как произошло это странное колонизаторское движение, как маленький процент людей фактически захватил и подчинил себе огромное большинство и сделал его безграмотными рабами без образования, без медицинской помощи на много сотен лет.
Все наши великие классики, некоторых из которых я очень сильно люблю, так или иначе писали о крепостном праве, об этой невероятной несправедливости. Но их взгляд всегда был, во-первых, чрезвычайно мужским — какими бы гениями они ни были, во-вторых, абсолютно колониальным, потому что все они были хозяевами или бывшими хозяевами этих людей. Даже разночинцы были представителями совершенно другой культуры, из совершенно другого мира.
Когда пять-семь лет назад я начала читать «черную» литературу, Тони Моррисон и других наших современниц, меня поразил этот чрезвычайно актуальный и новый для меня женский взгляд. В этой литературе была объективность и взгляд изнутри на людей, у которых был опыт рабства или сегрегации. Для меня стало совершенным открытием, что на эти темы можно писать настолько по-другому, чем делали это наши, говорю без иронии, прекрасные, богатые, образованные писатели-мужчины. На меня это очень повлияло, и я стала задумываться о том, чтобы использовать примерно такие же писательские стратегии для текста о крепостной России. Я размышляла об этом, читала антропологические исследования, документальные и художественные тексты, воспоминания. Из всего этого выросла «Кожа».
Когда я приступала к работе над романом, я чувствовала себя практически равноудаленной от культуры обеих своих героинь — темнокожей американской рабыни Хоуп и русской крепостной Домны. И мне пришлось изобрести некий немножко инопланетный язык, чтобы посмотреть на историю той и другой героини со стороны. Это стало одним из способов решить для себя вопрос культурной апроприации.
О том, как литература /пере/изобретает страну
Мне кажется, что эта женская оптика и есть новая объективность. Женщины ближе к повседневности и реальности, которая нас окружает. Мы заводим семьи, нередко оказываемся в них людьми, принимающими решения, но при этом еще работаем, занимаемся творчеством, образованием, учимся, учим. Сегодня мы участвуем и воспринимаем мир во всех его измерениях. /Это должно быть справедливо и в отношении мужчин, но почему-то ощутимей работает в сторону женщин./
Мне кажется, что в литературе женщины взяли на себя тяжелую, но безумно интересную роль. В XIX и частично XX веке страну фактически открыли, изобрели через литературу. Мне кажется, сейчас пишущие женщины пытаются заниматься примерно тем же самым — переизобрести родину через анализ насилия и несвободы в любом их проявлении и языка насилия. Женщины, в том числе женщины пишущие, редко являются авторами насилия и наблюдают его творение со стороны. При этом в текстах они работают с реальностью как она есть, не приукрашивая, не пересочиняя ее, не делая искусственные, радужные построения, не создавая сказку в плохом смысле этого слова. Именно поэтому то, что сейчас делают женщины в этом направлении в поэзии и прозе, кажется мне наиболее интересным.
В xix веке нашу страну фактически изобрели через литературу.
Мне кажется, сейчас пишущие женщины занимаются
примерно тем же самым.
О темах актуальных и не теряющих актуальности
Существуют темы — часто темы современные, так называемая «актуалочка» — идеи, герои, ситуации, которые удаются образно и сюжетно, под которые находится точный и новый язык, как только начинаешь с ними работать. Это происходит именно потому, что само пространство, сама реальность не сопротивляется — она хочет, чтобы о том или ином ее аспекте было написано, снято кино или спета песня, потому что пришло время.
Среди антологий, которые мы делали со студентами Школы литературных практик, моя самая любимая — «Страсти по конституции». Студенты ее сами придумали. Тексты из нее сложились не просто потому, что на момент написания эту тему обсуждали все. Оказалось, что за каждым из юридических законов, вроде бы очень формальными текстами на самом деле может скрываться большая человеческая жизнь, абсолютно серьезная, и личная проблема или ситуация. Это отлично сработало на момент выхода серии и, как мне кажется, продолжает быть чрезвычайно актуальным.
Просто когда ты тянешь эти сюжетные веревочки из того, что происходит вокруг тебя, текст иногда получается, во-первых, удачным, так что понимаешь это даже в процессе работы, а во-вторых, надолго или навсегда актуальным.
Например, я решила написать именно о крепостном праве, глядя на мир вокруг. Мне почему-то показалось: чтобы сегодня говорить об идентичности женщины и ее понимании личной свободы, свободы творчества, передвижения, нужно из нашей современной реальности потянуть ниточку, которая ведет в XIX век. Нужно сделать этот круг, чтобы прийти к современности. И получилась такая история-круговорот.
Аудиосериал «Кожа» можно послушать онлайн на Букмейте.
Отсканируйте QR-код, чтобы открыть нужную страницу.
